Хорошо этим чертовым бабочкам! Если они выпадут из гондолы, то преспокойно полетят на собственных крыльях. А если выпадет он? Сердце Грега судорожно сжалось. В этот миг к ним стремительно приблизился пограничный флуоновый купол, самки пригнулись, гондола врезалась в сеть и, с треском прорвав ее, вылетела в открытое небо. «Проклятье!» – пробормотал Грег, но развивать тему не стал, решив, что самое страшное уже позади, а он до сих пор жив.

Но он ошибался. Самое страшное было впереди, и это была та скорость, с которой флаер помчался дальше. У Грега даже мелькнула сумасшедшая мысль о том, что они собираются добраться до «Звездного странника» прямо на этой гондоле. Кто знает, может, бабочкам не только есть, но и дышать, как и питаться, не обязательно?..

Но нет, совершив дугу, гондола приняла горизонтальное положение и мчалась теперь, по-видимому, в сторону города ураний. Нет, Грегу приходилось летать и побыстрее, но в удобных, а главное, ЗАКРЫТЫХ авиационных снарядах. А тут… Каждый вдох давался с таким трудом, что он всерьез испугался, что может погибнуть от удушья. В ушах свистело, а пальцы заледенели и потеряли чувствительность. Он уже не мог сказать уверенно, держится ли он ими…

– Миам! – наконец сумел прохрипеть он.

– Да? – бабочка участливо наклонилась к нему.

– У меня замерзли пальцы, я не могу больше держаться.

– Ясно, – кивнула она и что-то промурлыкала Лиит, а затем вновь обернулась к Грегу. – Мы летим точно по направлению, Лиит не будет менять положение флаера, не будет делать виражей, и ты не выпадешь, даже если отпустишь руки. А она увеличит скорость до предельной, чтобы добраться скорее.

Тьфу ты! Грег только застонал, но говорить ничего не стал. Он уже понял, что всякая жалоба только усугубит его и без того незавидное положение. Однако руки разжал и, перевернувшись на бок, скорчился на дне гондолы флаера, сунув пальцы под мышки и пытаясь спрятаться от ветра. При этом он оказался лицом к лицу с наклонившейся к нему Миам.

– У тебя есть связь с императором?! – перекрывая свист ветра, прокричала она скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Да! Наушник! Выбросить его?!

– Не надо! Император еще ничего тебе не говорил с того момента, как мы бежали?

– Нет!

– Хорошо! Мои сестры трудятся на славу. Сообщи мне, когда он заговорит, чтобы я знала, сколько у нас есть времени на маневр.

Сказав это, она вновь села прямо. Разговор закончен. Вскоре Грег почувствовал легкое прикосновение к своему лбу. Он повернул голову. Это Лиит, вполоборота обернувшись назад, коснулась его, словно пытаясь привлечь его внимание.

– Что она хочет мне сказать?! – крикнул Грег Миам.

– Что тебе пора снова крепко уцепиться за все, что можешь, – отозвалась та, – потому что она собирается вести флаер на снижение.

– О’кей, скажи, что сегодня я снова в восторге от нее! Скажи, что я в восторге от ее манеры вождения!

«Впрочем, как еще могут водить флаер существа, которые и без того всю жизнь проводят в полете?..» Грег повернулся обратно на живот, впихнул ноги под боковые сидения, руками ухватился за крепления… Пальцы к этому времени снова обрели чувствительность. Если Лиит собирается снижаться, то, выходит, они уже где-то возле города ураний. Вот это скорость! Он топал это расстояние два дня…

Гондола замерла, а затем стала падать. Не снижаться, а именно падать! Грег не раз испытывал состояние невесомости и не спутал бы его ни с чем – это было свободное падение! Однако в какой-то момент, когда Грег уже по-настоящему запаниковал, скорость стала искусственно сдерживаться, вызывая перегрузку, а еще минуту спустя все бабочки, кроме Лиит и Миам, выпорхнули из флаера и устремились вниз на собственных крыльях.

Тошнота отступила. Гондола стояла горизонтально и медленно ползла вниз. Грег осмелел и сел. Сбоку тут же возникла чёрная громада шаттла, отчетливо видимая на фоне темно-синего ночного неба. Грег глянул вниз. Несмотря на почти полную темноту, он сумел разглядеть шевелящиеся кроны деревьев. Флаер медленно-медленно опускался вдоль ствола корабля, огибая его по спирали.

– Мы уже не спешим? – спросил Грег.

– Мы ищем вход, – отозвалась Миам.

«Действительно, – сообразил он, – если у вас крылья, вы вряд ли станете делать вход внизу. Мало ли на свете сухопутных тварей». Успокоившись окончательно, он перегнулся через покатый бортик гондолы и тоже стал изо всех сил всматриваться в поверхность космического корабля… И чуть не вывалился вниз, когда в ухе раздался голос императора:

– Грег Новак. Если ты бежал по собственной воле, ты плохо умрешь. Если ты ушел недалеко, вернись немедленно – и будешь прощен.

9

– Говорит, – сообщил Грег Миам.

– Что говорит?

– Что я плохо умру, если не вернусь…

– Если вернешься, умрешь хорошо, – заверила Миам.

Тут же наушник ожил вновь:

– Теперь я уже в курсе, чьих это рук дело. Жена моя Миам и ее подруги давно находятся под моим наблюдением. Я люблю, когда мои подданные, а особенно близкие, играют в политику. Это спасает от скуки. Грег Новак, сообщи ей, что я даю вам ровно два часа. Этого достаточно, чтобы вернуться. Если поспешить. А если через два часа вы не вернетесь, звездолет с твоими соплеменниками превратиться в облако плазмы. Неужели ты думаешь, что я не предусмотрел способа его уничтожить? Дистанционные взрыватели были установлены на корабле задолго до твоего пробуждения. И это при том, что по моему распоряжению боксы звездолета до краев забиты полонием – или на этот случай, или на случай полета…

«Проклятье!» – Грег хотел пересказать слова императора Миам, но тот заговорил снова:

– Чем мне нравится эта игра, Грег Новак, так это тем, что я не уверен, слышишь ли ты меня. Но если по истечении двух часов ты вместе с моими неверными самками не предстанешь передо мной, звездолет будет взорван… Не-ет, я никогда не пожалею, что разбудил тебя, бескрылый. Ты уже привнес в мою жизнь столько интересного…

«О-о!..» – Грег почувствовал, что его трясет от злости. Чертов маньяк!

– Миам! – закричал он.

– Помолчи, не мешай! – заявила та. – Мы нашли вход.

– Миам, мы должны вернуться!

– Не неси ерунду, трусливый самец, – заявила та, доставая из складок одежды какой-то странный предмет.

Приглядевшись, Грег понял, что это кисть руки – то ли отрубленная, то ли слепок, то ли что-то в этом роде. Миам приложила этот предмет, видимо, в нужном месте, и стенка со скрежетом раскололась пополам. Щель увеличилась до ширины входа, а за ней обнаружилась серебристая перепонка. Тут уже Грег и сам увидел начертанную на ней светящуюся лиловым пятерню. Миам приставила к ней свой «ключ», и перепонка лопнула. Лиит и еще одна самка тотчас же впорхнули внутрь. А в наушнике раздалось:

– Интересно, корчишься ты сейчас от боли, или самки додумались изолировать ошейник?

– Вползай! – скомандовала Миам.

Забраться в это отверстие Грег действительно мог только ползком.

– Миам, – повторил он, – мы должны вернуться…

– Лезь, проклятый бескрылый! – крикнула она и что-то добавила по-своему. Оставшиеся снаружи бабочки мгновенно окружили его, порхая на уровне его груди, и выставили перед собой бластеры, явно целясь в голову.

– Если ты думаешь, что наши плазмобои не причинят тебе вреда, то ты глубоко ошибаешься! – закричала Миам.

– Но Император сказал…

– Вытащи наушник и выброси его! – приказала Миам.

– Но…

Миам опустила бластер и выстрелила. Жгучая боль полоснула Грега по ноге от колена до икры, штанина почернела и задымилась, завоняло горелым мясом. Грег поспешно выдернул наушник и швырнул его вниз.