– Поверь… – Фейри наконец ответил на усмешку. – Не знаю, кто заставил тебя плакать, но я не лучше. Расскажешь?

– Сказала же, нет. Я не нужна ему. Смысл говорить? Переживу. Но оттолкнул он меня красиво… Даже не поспоришь.

– Знаешь… – Он уставился в закат и отхлебнул кофе. Поморщился, потому что напиток уже остыл, посмотрел на него с брезгливостью, но потом отпил еще. – Иногда мы отталкиваем тех, кто нам дорог, потому что боимся. Или нам кажется, что так будет правильно.

– Ты кого-то отталкивал? – заинтересованно спросила я и подалась вперед.

Сильх невесело хмыкнул и сказал:

– Можно и так сказать. Но она виртуозно вонзила мне нож в спину. Первая.

– Ты из-за этого грустный?

– Нет. Это было давно. Завтра родительский день, а у меня сложные отношения с отцом, сестрой… да и с мачехой. И вообще, я сбежал сюда в надежде, что не увижу их в ближайшие несколько лет.

– А они приедут?

– Непременно. Не упустят такой шанс. Боевая академия защищает своих студентов. Поступил сюда и все, никто не навестит тебя против воли, никто не напомнит об обязательствах до конца обучения. Никто не посмеет забрать. Это защита. И только в родительский день двери открыты.

– Тебе угрожает опасность?

– Нет, мне угрожает несколько неприятных минут или часов. Меня попробуют уговорить вернуться. Но я выбрал свой путь, и он за пределами Холмов. Но кого волнует наш личный выбор?

– Я могу чем-нибудь помочь? – Слова вырвались сами по себе, но Сильх повернулся ко мне и криво усмехнулся.

– Ты ведь знаешь, как опасно предлагать подобное фейри?

– А я рисковая.

– Заметил уже.

Сильх не ответил, просто вручил мне стаканчик с недопитым кофе, развернулся и ушел. Боги, что в голове у этого двинутого? Как с ним вообще можно общаться? Не завидую я его девушке. Интересно, кто воткнул ему нож в спину? Сабрина? Что-то непохоже. Я не заметила у Сильха к ней никаких чувств. Жаль, что я не узнаю.

Я еще немного постояла на крыше, вдыхая свежий ночной воздух, посмотрела на зажигающиеся на потемневшем небе звезды, а потом пошла спать, уговаривая себя, что следующий день будет непременно лучше, чем этот. Ведь завтра праздник и приезд родителей.

– Ты где была? – с порога спросила меня Сабрина, словно подозревала в чем-то нехорошем. Вот не зря говорят, что у влюбленных женщин обострена интуиция. По крайней мере, по части поиска соперниц. Я хоть и не была соперницей Сабрины, но все равно поежилась. Если бы она узнала, что я непринужденно болтала с Сильхом на крыше, у меня появился бы враг. А враждовать с Сабриной я не хотела, поэтому ответила ей как можно беспечнее:

– Да так… гуляла, – и прошла к нам в комнату.

Зейна и Элоиза последовали за мной, явно чтобы завалить вопросами. Их моя показная беспечность не обманула. Все же скрывать что-либо в женском коллективе – тот еще квест. Слишком много глаз и ушей.

Как я и подозревала, едва закрылась дверь, меня ждал допрос.

– Рина, скажи: ты снова сошлась с Адамом? – строго спросила Элоиза и уперла руки в бока.

Слава великим богам, я не пила и не ела, а то непременно подавилась бы от этого идиотского предположения.

– Откуда такое умозаключение?

– Ну… – Элоиза засмущалась и не сразу подобрала слова. На помощь ей пришла Зейна:

– Мы думаем, у тебя есть парень. Из-за него ты была вчера расстроена, а сегодня к нему бегала мириться.

– Глупости, – отмахнулась я и демонстративно посмотрела на Тварь, которая уже пять минут прыгала на задних лапках возле моего колена, тщетно надеясь привлечь внимание хозяйки. – Особенно глупо думать, что я когда-нибудь вернусь к Адаму! Это бред.

Девчонки еще пытались ко мне приставать, но я уверенно держала оборону. Ничего не знаю. Никакого парня нет, просто гуляла. Они не поверили и даже немного обиделись, но доставать все же перестали, и мы пошли спать. Завтра с утра должны приехать родители, и я по-настоящему ждала встречи с ними. Прошло совсем немного времени, но я уже скучала.

С утра подорвалась пораньше. Впрочем, как и остальные. Предстоящий визит короля, первая демонстрация нашей силы в стенах боевой академии, родители, по которым мы успели соскучиться, – все это заставляло переживать и суетиться. Я своих даже выбежала встречать на улицу.

– Моя милая, как ты похудела! – воскликнула мама, обдав меня ароматом дорогих духов. – Но тебе непозволительно хорошо. Я так переживала, что учеба в подобном месте придаст тебе мужские черты… Но ты все та же милая девочка!

– Хорошо выглядишь, дочь, – сдержанно поприветствовал меня отец и тут же отвлекся.

Я удивилась, что папа переключился на разговор с отцом Адама, который мне весьма вежливо кивнул и даже улыбнулся. Они сейчас серьезно? При прошлой встрече папа едва за меч не схватился.

– Мама, я чего-то не знаю? – с подозрением поинтересовалась я, но мама лишь рассмеялась, как мне показалась, несколько натужно.

– Перестань, дорогая. Мы вращаемся в одних кругах. Что теперь, до конца жизни плевать друг другу в спину?

– Плевать не плевать, но Адам меня бросил. И если ты помнишь, весьма неприятным образом. Если бы не наш куратор, я бы опозорилась.

– Но позора не произошло. Ты вела себя безупречно, ну а Адам одумается. В его возрасте твой отец тоже был импульсивен.

– Нет уж! – Я фыркнула. – Пусть не одумывается.

– Ты все еще на него злишься? – с сочувствием спросила мама и погладила меня по руке.

Я с недоумением посмотрела на родительницу, а потом вспомнила. Мы ведь не общались, и она не в курсе, как ведет себя Адам в академии.

– Мам, я на него не обижаюсь, просто после того случая у меня открылись глаза. А здесь… Здесь он ведет себя так, как привык. Удивительно мерзко. Так что все, что ни делается, к лучшему.

– Конечно, дорогая. – Мама не стала спорить. – А теперь покажи мне все. Я хочу видеть, как ты тут устроилась.

– Пошли!

Я кивнула и потянула ее за собой, заметив Сильха. Он стоял почти за моей спиной, совсем недалеко от места, где вели увлеченную беседу папа и отец Адама. Сильх задумчиво смотрел в сторону ворот и подпирал плечом стену. Тоже ждет своих? Он вроде бы не хотел никого видеть. Лукавил или надеется не пустить их дальше двора академии?

Как выяснилось, сама для себя я незаметно привыкла к учебе в академии и успела изучить тут каждый уголок, так что теперь с удовольствием устраивала маме экскурсию, показывая, где находятся аудитории, столовая, наши апартаменты, тренажерные залы. Хотела даже к грифонам отвести, но тут мама уверенно отказалась.

– Ну что же, – настороженно произнесла она. – Я думала, будет хуже. Вполне достойное место. Не такой судьбы я желала своей дочери, но в мыслях успела себе надумать страшное. То, что вас тут обижают, гоняют и удобств никаких. Думала, что в академии казарма. Правда, я в казарме ни разу не была, – отчего-то смутилась она.

Мама у меня вообще нигде не была: домашнее обучение и свадьба в восемнадцать лет. А потом светские вечера, модные салоны, благотворительные мероприятия.

– Рина, тудыть тебя за ногу, почему еще тут?!

От вопля мэрша Адриана я подпрыгнула, а мама замерла с непередаваемым выражением на красивом породистом лице.

– Мэм, простите! – Он приложил руки к груди и взглянул на маму весьма скорбно. – Но сами понимаете: студенты, чтоб их. Все нервы вытрепали. А так, при вас… Да мне бы и в голову не пришло повысить голос!

– Да я-то при чем? – вклинилась в разговор я, потому что мама уже настроилась защищать свою кровиночку от нападок. А мне оно надо? Сама разберусь.

– Вас обыскался этот столичный герцог странной ориентации. Говорит, у вас этот… как его… Финальный прогон! А с костюмами что-то не так.

– Что может быть не так с костюмами? – удивилась я. – Вчера же доставили из города.

– Вот даже вникать не хочу. Скоро прибудет его величество, мне еще встречу организовывать. Не до вас. И где эти грифоньи отродья – четвертый курс?! Не видела?

Я отрицательно помотала головой, и мэрш умчался, оставив нас мамой в коридоре. Я-то уже привыкла, а вот она выглядела задумчивой. Постояла немного и произнесла: